ЕВХАРИСТИЯ ВЕТХОГО ЗАВЕТА. Протоиерей Димитрий Юревич

Верующий Ветхого Завета не знал Евхаристии в том смысле, как она известна христианам – как бескровная жертва благодарения Богу. Новозаветная евхаристическая жертва являет собой продолжающуюся во времени единственную и уникальную жертву, принесенную две тысячи лет назад во искупление людей Единородным Сыном Божиим, ради этого ставшим Сыном Человеческим. Это, однако, не означает, что ветхозаветный верующий был абсолютно лишен евхаристических переживаний и размышлений.

Ветхий Завет и жертва

Верующий Ветхого Завета не знал Евхаристии в том смысле, как она известна христианам – как бескровная жертва благодарения Богу. Новозаветная евхаристическая жертва являет собой продолжающуюся во времени единственную и уникальную жертву, принесенную две тысячи лет назад во искупление людей Единородным Сыном Божиим, ради этого ставшим Сыном Человеческим. Это, однако, не означает, что ветхозаветный верующий был абсолютно лишен евхаристических переживаний и размышлений. Еще не было искупления – но было приготовление к нему, еще не было полноты радости о воскресшем Христе – но уже была благодарность Богу за его благодеяния. Конечно, кровь овец и козлов не могла изменить природу человека; тем не менее, закон Моисеев повелел еврейскому народу приносить жертвы – как ежедневные, так по особым случаям. Для чего это делалось?

Прежде всего это было необходимо лично каждому верующему, ведь закон предписывал жертвовать Богу, то есть отдавать ему то, что дорого, часть своего имущества как в благодарность за то, что Бог даровал ему благополучие в жизни, так и в знак раскаяния в своих грехах. Это неизбежно приводило ветхозаветного иудея к мысли о промысле Божием в своей жизни, о томи, что только от Бога зависит и радость праведника, и утешение кающегося грешника.

Кроме воспитания отдельных членов общества, система жертвоприношений напоминала народу Израильскому в целом о его особой миссии среди прочих народов. Необходимость принесения жертвы для раскаяния в грехах и благодарения Богу, с одной стороны, и в то же время потребность в постоянном повторении этих жертв, с другой, создавали логическое напряжение у тех евреев, которые размышляли над религиозными вопросами, заставляли задуматься над тем, возможна ли одна и единственная Жертва, которая может быть принесена не за только отдельных верующих, а сразу за весь народ Божий. Положительно ответил на этот вопрос Сам Бог через своих пророков, однако произошло это не сразу, а по прошествии определенного исторического периода, накануне отведения евреев в вавилонский плен. С необычайной живописностью рисует страдания и смерть праведного Слуги Господня пророк Исаия, и впоследствии образ Агнца, берущего на себя грехи народа, становится все более очевидным для ветхозаветных верующих. Поэтому сказанные из уст Иоанна Крестителя слова: «Вот Агнец Божий, берущий на Себя грех мира» не только были понятны его современникам, но и непосредственно указывали для них на того особого Царя – Мессию (Мошиаха), пришествие которого они так напряженно ожидали.

Не все из народа Израильского приняли и уверовали во Иисуса из Назарета – однако разрушение Храма Иерусалимского и полное прекращение принесения жертв по закону Моисееву стали дополнительным, историческим доказательством не только воскресения Иисусова, но и значимости Его жертвы. Это стало видимым подтверждением того, что на Его жертву как на особый исторический и религиозный апогей указывали все многочисленные, но бессильные жертвы Ветхого Завета. Религия Ветхого Завета полностью строилась на системе жертвоприношений, и и прекращение жертв в 70 году означало конец ветхой религии. Христианство, ставшее ее продолжением, основывалось на единственной, уникальной и всеобъемлющей жертве Христовой. Возникший примерно в то же время, после разрушения Храма, раввинистический иудаизм представлял собой религию совершенно иного типа – религию Книги, в которой жертве места уже не было. Чрезмерная сосредоточенность на буквализме Писания книжников и фарисеев, в которой их упрекал Христос, стала существенной стороной религии их последователей, не принявших Иисуса из Назарета как своего Спасителя.

Единый культовый центр израильского народа

Для регулярного совершения жертвоприношений закон Моисеев предписывал только одно место. Вначале им была скиния, затем, после строительства Храма Соломоном в середине X в. до Р.Х. – храмовый комплекс на горе Мориа в Иерусалиме. Впрочем, следует помнить, что ветхозаветный верующий не имел возможности войти в скинию или Храм, чтобы помолиться – богослужения и жертвоприношения совершались на расположенной рядом площадке. В богословском смысле данная особенность также была не случайна. Она была призвана подчеркнуть, что по причине грехопадения обычный человек не достоин войти туда, где Бог проявлял Свое присутствие, где являлась слава Божия. Рядом со скинией (впоследствии – с Храмом) стоял жертвенник, на котором приносились жертвы. Только священники и левиты могли заходить в здание Храма,   да и то – в его ближайшую часть, в которой находились семисвечник, кадильница и столы с жертвенными хлебами. В дальнюю часть Храма – в Святая святых – только 1 раз в год мог заходить первосвященник.

Почему же было выбрано единственное место для совершения богослужений? Ведь это представляло большое неудобство и заставляло паломников путешествовать в Иерусалим на праздники? – Чтобы понять данную особенность, необходимо вспомнить уникальный статус еврейского народа на протяжении более 400 лет после вхождения в Ханаан, в течение эпохи, известной как период судей. Первые столетия после исхода из Египта, находясь под впечатлением от руководства Богом на пути в землю Обетованную, народ Израильский продолжать жить под непосредственным началом Господа. В отличие от других народов, над которыми царствовали обычные люди, у Израиля не было царя; точнее, Царем Израилевым был Сам Бог, поэтому политическое устройство конфедерации израильских племен того времени характеризуется как теократия. Если же Бог является Царем и объединителем израильских колен, то вполне логично, что место для совершения богослужений также должно быть только одним и служить идее единства Израильского народа через его религию.

На протяжении долгого времени скиния находилась в Силоме. В настоящее время в Шило (современное название места) можно видеть протяженную площадку, на которой, действительно, мог располагаться богослужебный комплекс (см. фото 1.). О том, как могла выглядеть скиния, дает представление ее модель в натуральную величину, демонстрируемая ныне в пустыне Негев неподалеку от так называемых Столбов Соломона и египетского храма богини Хатхор (см. фото 3.). После возникновения монархии Давид переносит столицу в завоеванный им Иерусалим; туда же перемещается и скиния. От построенного Соломоном в 967 г. (3 Цар 6:1 и дал.) Иерусалимского Храма до настоящего времени не сохранилось ничего. До нас дошли только фрагменты кладки платформы храмовой горы и некоторые артефакты, относящиеся к храмовому комплексу Второго храма, перестроенного Иродом Великим. Представление о том, как выглядел Иерусалимский Храм незадолго до разрушения дает макет Иерусалима данного периода, представленный в Музее Израиля (см. фото 2.).

Альтернативный храм

Большой резонанс получило сообщение об открытии альтернативного израильского храма в Араде во время раскопок 1962-1967 гг., проводившихся Иохонаном Ахарони. Это место находится на юг от Иерусалима и располагается на границе с пустыней Негев. Арад представлял собой два города – нижний был заселен хананеями примерно с 3000 г. до Р.Х. С арадским царем этого города евреи столкнулись на пути в землю Ханаанскую в XV в. до Р.Х. (Числ 21:1-3; 33:4), впоследствии этот Арад был поражен Иисусом Навином (Иис Нав 12:14) и оставлен своими жителями.

Около 1200 до Р.Х. был построен новый Арад – на вершине горы неподалеку от старого города, вероятно кенитами (Суд 1:16; 1 Цар 27:10). В X в. до Р.Х., в период правления Соломона (970-930 гг.), место переходит к евреям и здесь строится израильская крепость, предназначенная для охраны южных рубежей царства. В 926 г. она была разрушена фараоном Шешонком во время его завоевательного похода (о чем гласит соответствующая надпись в египетском храме в Карнаке), однако вскоре восстановлена. Вообще, до конца VI в. до Р.Х. крепость возобновлялась или перестраивалась по разным причинам пять раз.

Уже в первой крепости времен Соломона, в северо-западном углу, располагался небольшой храм, который был затем восстановлен вместе с крепостью после ее разрушения Шешонком. Основную площадь храма занимает двор (12 x 7,5 м) с алтарем, по своим размерам соответствующим предписаниям закона Моисеева (2,4 x 2,2 м и высотой изначально около 1,5 м; ср. Исх 27:1; после реконструкции в кон. X в. основание старого алтаря было использовано как ступенька у нового, причем новый был сделан из необтесанного камня; ср. Исх 20:22). Слева располагалось святилище, откуда 4 ступени вели ко входу во святая святых. У входа располагались два небольших кадильных алтаря, в дальней, западной части – два священных столба (маццебот; см. фото 4).

Нарушение закона или символ единства государства?

Сразу возник вопрос, как понимать существование альтернативного храма в свете предписания Моисеева закона о единстве израильского святилища и культа?

С одной стороны, это могло быть прямым нарушением законодательства Моисея и наглядной иллюстрацией уклонения Соломона от чистоты веры в последние годы своей жизни, когда он воздвигал также святилища языческим богам в Иерусалиме (3 Цар 11:7-8). Такая вольность в религиозных вопросах вполне могла побудить его к строительству альтернативного храма в Араде. В пользу этого предположения говорит то, что арадский храм не действовал с конца VIII в. до Р.Х. и на протяжении всего VII в. Этот факт И. Ахарони связал с описанными в Библии религиозными реформами Езекии (4 Цар 18:22), призванными восстановить точное исполнение закона Моисеева в еврейском народе. И хотя, согласно археологическим данным, храм использовался на протяжении недолгого периода в нач. VI в. до Р.Х., он был разобран до разрушения крепости в конце этого же столетия.

С другой стороны, такое отступление от закона Моисеева могло иметь под собой и положительную мотивацию. Как было сказано выше, в период судей единство культового центра символизировало собой единство еврейского народа. Однако в период монархии единство мыслилось уже в государственном смысле, и строительство крепости на южной границе царства служило к поддержанию целостности царства. Поэтому, представляя собой уклонение от чистоты закона в одном аспекте, арадский храм, тем не менее, мог подчеркивать связь с религиозным центром в Иерусалиме, а через это – и связь со столицей государства.

По своим масштабам и внутреннему устройству святилище в Араде не могло претендовать на то, чтобы составить конкуренцию Иерусалимскому храму. Храм Соломона по архитектурному стилю воспроизводил тогдашние храмы Сирии и Финикии (его внутренние помещения – святилище и святое святых – были вытянуты в длину). В то же время арадский храм унаследовал архитектуру типичных израильских четырехкомнатных домов того периода (его святилище вытянуто в ширину). Само его нахождение не рядом с крупным населенным пунктом, а в углу военной крепости подчеркивало его второстепенный характер. Поэтому более правильно было бы назвать арадский храм не «альтернативным», а «второстепенным», явно намекающим на связь с более мощным и авторитетным культовым центром в столице государства. Как это ни парадоксально, сегодня именно он позволяет нам составить представление о культовой практике древних евреев в 1-ой половине I тысячелетия до Р.Х.

Сайт СПбПДА