Ересь "попизма". Андрей Десницкий

Когда православные говорят о своих разногласиях с католиками, вопросом номер один оказывается "папизм". С точки зрения православных недопустимо, чтобы один человек — Римский папа — мог непогрешимо говорить от имени всей Церкви. "У нас, — говорят православные, — вместо папизма соборность, когда все принципиальные решения принимаются сообща, когда свое место есть и у архиерея, и у неграмотной старушки, и никто не подменяет собой всей полноты Церкви".

 Но если мы посмотрим на реальную жизнь, то окажется, что во многих приходах появились свои маленькие "Папы", и степень непогрешимости им приписывается такая, какая Ватикану и не снилась. Неумеренное употребление фразы "как благословите, батюшка?" — вот основной симптом этого заболевания. Сами по себе светлые и добрые, эти слова способны становиться наркотиком. И, как всякий наркотик, они подавляют волю и лишают человека чувства ответственности за свою жизнь (разумеется, при условии, что оно у него было).

 Вера ставит нас лицом к лицу с Богом. Если относиться к этому всерьез, то это очень трудно. Собственно, Церковь и существует для того, чтобы человек не был в этом главном предстоянии одинок. Но все же никто и ничто не подменит собой живых отношений с Богом, которые у каждого — свои.

 Впрочем, можно попытаться спрятаться от этих отношений за спиной приходского батюшки. И вот призванные к званию детей Божьих предпочитают оставаться "духовными детьми отца N" и решать не столько духовные, сколько душевные свои проблемы, с которыми, вообще-то говоря, лучше бы обращаться к психотерапевту. Из реального мира человек бежит в виртуальный, и движется при этом не к Богу и даже не к другому человеку, а скорее к собственным фантазиям по его поводу.

 Тут нужно понять и священников — человеку дается огромная духовная власть над людьми, а следом нередко приходит упоение этой властью и иллюзия всемогущества. И даже без особых духовных дарований, богатого житейского опыта и элементарных познаний в области прикладной психологии (и вот это уже явное упущение в учебных программах семинарий), носитель духовного сана может вообразить, что знает самую короткую дорогу на небо не только для себя самого, но и для всех окружающих. В православной традиции это называется "младостарчеством": духовно и житейски незрелый священник пытается играть роль старца, то есть духовного гения, способного прозреть глубины души каждого из приходящих к нему на исповедь.

 В результате подлинное духовное руководство подменяется мелочной опекой: батюшка "благословляет" своих прихожан, а в особенности прихожанок, какие им читать книги, на какую работу устраиваться и какую кашу варить на завтрак. А порой бывает и такое: священник на исповеди знакомит друг с другом юношу и девушку и объявляет им, что они должны вступить в брак. Может выйти и так, что эту пару младостарец отправит, наоборот, постригаться в монахи. И то и другое — без учета готовности людей к такому шагу, без учета их собственного выбора и, надо полагать, без сколько-нибудь внятных представлений о воле Божьей относительно этих людей. Словом, "по щучьему велению, по моему хотению". Как откровенно сказал один из таких пастырей, "я люблю ломать людей".

 Не счесть приемов, с помощью которых младостарцы манипулируют сознанием своих подопечных. Один заставляет на исповеди бесконечно пережевывать подробности одних и тех же грехов, превращая таинство прощения и примирения в источник не проходящего чувства вины. Другой выводит свою паству на бесконечные митинги "против ИНН" или против чего-нибудь еще, превращая овец стада Христова в политизированных баранов. Третий запугивает прихожан туманно-мистическими пророчествами о скором наступлении конца света и (бывало и такое!) устраивает учебные сборы с вещмешками и запасом консервов, чтобы при появлении Антихриста немедленно "бежать в горы".

 Такой пастырь, призванный быть иконой Христа, потихоньку превращается в самоценного идола. Его слова ставятся выше библейских заповедей, святоотеческих писаний и постановлений церковных властей. "А наш батюшка сказал..." — вот энциклика, которая в рамках одного прихода может действовать сильнее, чем все вместе взятые официальные документы Ватикана в далекой католической Италии. Если позиция Патриархии чем-то не устроит младостарца, обычно он с легкостью необыкновенной переходит в другую юрисдикцию.

 Разумеется, такое положение дел никак не устраивает ни трезвых и честных священников, которых у нас все-таки большинство, ни церковные власти — они в последнее время все активнее критикуют младостарчество (в том числе и в официальных постановлениях Синода), прекрасно понимая, что с такими клириками договориться будет гораздо труднее, чем с нестандартно мыслящими богословами или экспериментаторами вроде о. Георгия Кочеткова. Да, основная часть российского священства далека от младостарчества. Но если уж протестовать против "католической экспансии", если уж объявлять войну "тоталитарным сектам", то действительно стоит озаботиться поисками бревен папизма и тоталитаризма в собственном глазу.

 А что же остается делать простым христианам, попавшим в сферу влияния "младостарца"? Наверное, прежде всего, помнить (перефразируя диакона Андрея Кураева), что, приходя в Церковь, мы не должны сдавать свои мозги ни в камеру хранения, ни в багажное отделения поезда, в котором нас обещают доставить прямиком в Царствие Небесное. Идти туда нам предстоит всем вместе, но каждому — своими ногами и со своей головой на плечах.

 Источник: Киевская Русь