Чтобы встреча не закончилась. Марина Бирюкова

Когда я пришла в кинотеатр, там никого еще не было — ни в кассе, ни в холле, ни в залах, хотя до обозначенного в интернет­-афише сеанса оставалось менее получаса… Я подумала, что показ отменили из-­за пандемии. И сказала себе: ну что ж теперь поделаешь, не расстраивайся. Это же не встреча непосредственно со святым, а всего лишь кино про него. Любопытно, конечно, как они это сделали, но можно и обойтись: о святителе Нектарии Эгинском ты и так знаешь достаточно…

Однако сеанс состоялся. И, вопреки моим самоутешениям, фильм американско­сербского режиссера Елены Попович «Человек Божий» стал именно встречей со святым. Совершенно непосредственно переживаемой встречей. И далеко не для меня одной, как выясняется.

Как же это получилось у режиссера, у всех остальных?.. Профессионализм, тонкости актерской игры, воссоздание исторической обстановки?.. Все это условия необходимые, но недостаточные. Полагаю, главная причина успеха ленты, а верней сказать, ее духовного резонанса — в искренности режиссера и исполнителей главных ролей, в полноте их веры, в ясности осознания того, что они решили донести до людей. Создатели ленты не экранизируют житие митрополита Пентапольского Нектария (в миру Анастасиоса Кефаласа, 1846–1920). Их цель — не в том, чтобы просто рассказать о его земной жизни, о его страданиях и подвигах. Авторы фильма ищут — и находят! — ответы на фундаментальные вопросы бытия: что есть человек перед Богом, что такое святость, как и какой ценой человек становится святым, почему он делает такой выбор, отчего не приемлет святости мир, а подчас даже и люди Церкви не видят ее, как говорится, в упор?..

В фильме есть такой эпизод: молодая монахиня женской общины на Эгине, едва не плача, просит своего духовного отца — митрополита Нектария — покинуть монастырь и остров: здесь он в очередной раз становится бельмом на чьем­то глазу, жертвой клеветы, совсем уж унизительной и позорящей. И отец отвечает духовной дочери: если я уеду, если я предам вас, ты испытаешь адскую боль в сердце — поверь, мне эта боль хорошо знакома. И мы понимаем, какой ценой доставалась святому его невозмутимость при всех тех несправедливостях, нападках и предательствах, которые ему пришлось претерпеть. Да, терпение, терпение… И смирение, и кротость — та самая «другая щека». И любовь к врагам (вернее, к тем, кто так и ломится во враги), и молитва за них — такова вся жизнь митрополита Нектария. Такова его любовь к Богу, его преданность Христу. Как можно это сыграть? Мне кажется, исполнитель главной роли Арис Серветалис — верующий православный человек, как и режиссер Елена Попович — не играет, а проживает эти события в духовной связи со своим героем. «За все это время он стал невероятно близок мне духовно — это как внезапно обрести друга и почувствовать, что ваша связь вечна», — говорил актер в одном из своих интервью после картины. И еще он сказал, что хотел показать людям пример для христианского подражания.

Да, это действительно пример, живой и непосредственный. Смотреть фильм «Человек Божий» отвлеченно, как что­то, не имеющее отношения к тебе, «просто интересное» — не получится. Сидя в зрительном зале, выходя из него после просмотра, «пересматривая» ленту в памяти перед сном, невозможно не задуматься о себе, о собственной жизни со всеми ее страданиями, проблемами, коллизиями, грехами… Нельзя не задать себе вопрос: «А я‑то что же? Мне трудно (а кому нынче легко?), мне часто бывает больно, страшно, это все понятно; но люблю ли я Бога, как любил его греческий монах Нектарий, готов(а) ли я следовать за Хрис­том, чего бы мне это ни стоило, рад(а) ли я за Ним следовать?..».

— Если бы со мной сделали то, что с вами, ноги моей в этой Церкви больше бы не было, — говорит митрополиту Нектарию его помощник Костас (россиянин Александр Петров). А святитель отвечает:

— Несчастный я человек, если моя вера зависит от людей.

Мы слышим это и понимаем: вера — она вообще ни от чего земного зависеть не может, ведь она — наша связь со Христом. Только так и можно верить; только веря вот так, и можно жить.

А жить после фильма становится легче — несмотря на то, что в нем много горького. Это я испытала на себе. Посмотрев фильм, я сразу почувствовала поддержку, вдохновение. Уныние отступило. Я уже не могла сомневаться в том, что мои молитвы к святому Нектарию услышаны, что он сам молится за меня. Это, собственно, и есть то, с чего я начала — встреча.

 * * *

А теперь продолжим эту встречу, обратимся к духовному наследию святителя Нектария Пентапольского, откроем его труды, а также письма — эгинским монахиням и другим людям. Фильм не погружает нас в богословские работы святителя, это было бы, наверное, невозможно. Однако режиссер фильма и исполнители главных ролей хорошо знакомы с письменным наследием митрополита Нектария. Это заметно, когда смотришь фильм: он получился богословским без богословских цитат. И нам полезно взять пример с создателей картины: мы без труда найдем труды святителя, например, на портале azbyka.ru.

Эти тексты захватывают с первой строчки. «Ничего нет более великого, чем чистое сердце, потому что такое сердце становится престолом Божиим. Существует ли что­либо славнее, чем престол Божий? Конечно же, нет…» Сердце есть у каждого, это понятно. Значит, если оно очистится… Значит, оно должно очиститься?.. Труды святителя Нектария нельзя читать как что­то отвлеченное: они обращены к каждому из нас лично, они обращают нас к самим себе и отвечают на самые больные наши вопросы. Мы хотим быть счастливыми, мы всю свою жизнь что­то для этого делаем или пытаемся делать, но «насколько же заблуждаются те люди, которые ищут счастья вне самих себя — в чужих странах и путешествиях, в богатстве и славе, в больших владениях и наслаждениях, в удовольствиях и преизбытке и в пустых вещах, которые концом своим имеют горечь! Возводить башню счастья вне нашего сердца — это все равно что строить дом в месте, которое подвергается постоянным землетрясениям. Весьма скоро такое здание рухнет… Братья и сестры! Счастье находится в нас самих, и блажен тот, кто понял это. Испытывайте ваше сердце и наблюдайте за его духовным состоянием…»

В работах святителя Нектария мы читаем о внутренней брани, без которой невозможно познать себя, о молитве, о благодарности Богу… И о любви — как о синергии, соработничестве человека и его Создателя: «Возлюбившие Бога движимы к Божественной любви благодатью Божией, которая открывается душе и действует в очищенном сердце. Именно благодать влечет их к Богу. Тот, кто охвачен любовью к Богу, сначала был возлюблен Богом. Лишь после этого он полюбил Бога. Возлюбивший Бога был прежде сыном любви, а затем возлюбил Отца Небесного…».

Для меня очень важными оказались слова святителя о вере как таковой: по его слову, она не нуждается в доказательствах, поскольку сама есть доказательство собственной истинности. Вера означает уверенность в Промысле Божием, в том, что ничто на этом свете не происходит без благой воли любящего Отца. Отсюда — терпение, благодушное перенесение скорбей, доверие к Нему. И отсюда же — радость.

* * *

Фильм завершается неожиданно и вместе с тем органично: благодарственной песнью, которая вырывается из уст героя Микки Рурка. Это тот самый паралитик — сосед больного раком митрополита Нектария по больничной палате третьего разряда, который исцелился, когда монахиня положила подрясник, снятый с почившего уже святителя, на его кровать поверх одеяла. Песнь исцеленного посвящается не одному только рабу Божиему Нектарию — нет, это благодарение Богу, Его Промыслу в этом мире, Его любви. Она долго не затихала в моих ушах… И, даст Бог, не затихнет в моем сердце.

Газета «Православная вера», № 21 (689), ноябрь 2021 г.

https://eparhia-saratov.ru/Articles/chtoby-vstrecha-ne-zakonchilas