Богослов Юрий Максимов: Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) как лекарь от современных соблазнов.

В наше время многие искренние христиане задаются вопросом о том, как выбрать себе подлинного духовного наставника и по каким признакам надлежит искать духовника, чтобы не ошибиться при выборе?

Вот как об этом пишут великие наставники «Добротолюбия» преподобные Каллист и Игнатий Ксанфопулы: «Со всем усердием взыщи и постарайся найти себе руководителя непрелестного (непрелестность его да будет в представлении им в подтверждение того, что говорит, свидетельства из Божественного Писания), духоносного, ведущего жизнь, сообразную со своими словами, смиренного в мудровании о себе, во всем добронравного»[1].

Именно таким подлинным пастырем и был почивший четыре года назад архимандрит Иоанн (Крестьянкин; 1910–2006). Чувствуя это, тысячи людей со всех уголков России и даже других стран тянулись к нему, а вернее сказать, Бог приводил жаждущих духовного совета к тому, кто действительно мог дать таковой и помочь всякому.

Удивительная жизнь и судьба архимандрита Иоанна оказалась такова, что, можно сказать, он в себе самом являл неповрежденное преемство Священного Предания в Русской Православной Церкви, ее единство от дореволюционных времен до нынешних. Он начал церковное служение еще в царские времена: уже в 6 лет, то есть в 1916 году, стал алтарничать при храме святого пророка Илии на Песках в городе Орле. В юности помогал на службе священномученику Серафиму (Остроумову). В 1923 году в московском Донском монастыре встретился со Святейшим Патриархом Тихоном и получил от него благословение. В конце Великой Отечественной войны он становится одним из тех мирян, которые восполнили сильно поредевшие во время гонений ряды священников. Знакомый со многими исповедниками и мучениками, отец Иоанн и сам сподобился исповеднического венца: с 1950 по 1955 год он пребывал в заключении за веру. В 1966 году принял монашеский постриг и стал насельником Псково-Печерской обители – единственного монастыря Русской Церкви, не закрывавшегося в советское время. Впоследствии активно участвовал в деле возрождения церковной жизни после падения безбожной власти, оказывая духовную помощь множеству монахов, священников и мирян. Старец высказывался и по болезненным вопросам, смущавшим умы многих православных – таковым является его знаменитое обращение 2001 года по вопросу отношения к ИНН[2]. Почил он 5 февраля 2006 года, завершив свое почти 90-летнее служение Церкви Христовой.

Как говорят насельники Псково-Печерского монастыря, «мы понимаем, что жили при живом святом, который был одновременно очень доступным, простым, любвеобильным, смиренным. Батюшка всегда подбадривал, утешал. У батюшки все дела соответствовали словам… Он был совершенно живой, деятельный, все время ликующий, пасхальный!»[3]

Многие свидетельствуют о том, что отец Иоанн обладал явными дарами Божиими, был прозорлив. Например, архимандрит Афанасий (Культинов), служивший с батюшкой еще в советские годы, рассказывал: «[Однажды] нападения на меня начались, другие помыслы: ”Не спасешься… Погибнешь…” – и все такое прочее. Он подходит ко мне и говорит: ”Сам спасешься, и семья спасется!” – прямо на помыслы ответил»[4]. Известно много таких рассказов, равно как и свидетельств о чудесных исцелениях по молитвам старца и о других знамениях.

Но все-таки большинство тех, кто ехал к нему в Печоры, ехали не ради чудес.

Люди, которым посчастливилось пообщаться с отцом Иоанном, говорят, что даже само его присутствие изгоняло из душ пришедших уныние и тоску, привнося радость, бодрость и одухотворенность. Те, кому довелось оказаться рядом с ним, чувствовали, что их внутреннее состояние меняется, преображается. Об этом свидетельствуют самые разные люди, не знакомые друг с другом, а значит, за их словами скрывается что-то большее, чем личные эмоции. Им было хорошо с отцом Иоанном именно потому, что отец Иоанн был со Христом, и это давало ему силы жить по заповеди апостольской: «Радуйтесь всегда о Господе» (Фил. 4: 4).

Многие отмечали удивительную тактичность в его манере общения с людьми. В нем не было и тени той барской властности и упоения чужим вниманием, которое свойственно многим из тех, кто пытается разыгрывать из себя старцев, не будучи таковыми на деле. Отец Иоанн никогда не диктовал и не заставлял слушать своих духовных советов, потому что желал не навязывать свою волю приходящим, а учить их искать волю Божию, что невозможно без доверия Богу как всеведущему, всемогущему и благому Промыслителю.

Указывая на эту истину, отец Иоанн напоминал: «Дорогие мои, миром правит Промысл Божий, а не мы, смертные люди… У Бога нет забытых людей, и Промысл Божий зрит на всех. И миром правит Бог, только Бог и никто другой… Дорогие мои, чадца Божии, верьте Богу, доверяйтесь Ему! Примите все в жизни: и радость и безотрадность, и благоденствие и злоденствие – как милость и истину путей Господних, и ничего не бойтесь в жизни, кроме греха»[5]; «случайностей в жизни нет и быть не может, Бог-Промыслитель правит миром, и каждое обстоятельство имеет высший духовный смысл и даровано Богом для исполнения этой вечной цели – для познания Бога»[6].

Упомянутая выше проблема поиска и обретения духовного наставника во многом связана с тем, что иногда даже воцерковленные люди не вполне ясно и правильно представляют, кем именно должен быть духовный отец и каковы должны быть их с ним отношения.

Распространилась практика называть духовником просто священника, у которого регулярно исповедуешься и который может тебя даже по имени не помнить или если и помнить, то общаться лишь двумя-тремя фразами в порядке общей очереди. Предостерегая от поспешности в выборе, архимандрит Иоанн говорил: «Не спешите кого-то одного называть своим духовником»[7].

Отец Иоанн называл духовничество одним из сокровищ, данных Господом Церкви, которое не оскудеет в ней до конца времен. «Назначение духовничества – взращивать и возделывать то семя жизни, которое даровано душе человека Господом, оберегать его на неведомых стезях духовной жизни, быть путеводителем, примирять человека с Богом благодатными силами таинств. Духовничество – отцовство, когда в муках рождения духовник освобождает от пут греха и от неведения в человеке тот образ Божий, который ему дан, и указывает путь к подобию»[8].

Духовный наставник – это человек, который опытно прошел путь духовной жизни и может, как путеводитель, провести свое чадо по нему. Принципы, по которым можно определить такого человека, указаны, как мы помним, в приведенных выше словах преподобных Каллиста и Игнатия Ксанфопулов и явлены в жизни самого отца Иоанна. Священника, который бы вполне этим принципам соответствовал, найти бывает не всегда легко, и это напоминает о той истине, что обретение духовного наставника – это не «естественное право всякого верующего», а дар Божий, который надо вымаливать. Поэтому отец Иоанн и советует в своих письмах: «Продолжайте молиться о даровании вам духовного отца»[9].

Одну из распространенных и опасных ошибок в отношении к духовнику архимандрит Иоанн видел в стремлении переложить на духовника весь груз своих жизненных решений. Предупреждения об этом нередко встречаются в его письмах.

«Духовник не может жить за вас, этого никогда не было и не будет… Разве родной отец живет за свое чадо? Так и духовный отец только помощник, советник и молитвенник ваш, дающий благословение на обдуманное вами предложение»[10].

«Письмо ваше я получил, но решать ваши семейные проблемы не буду, потому что вы решите с вашим супругом сами. И даже духовник ваш призван благословлять вами продуманные решения, а не сам произвольно диктовать своим чадам тот или иной шаг… Вдумайтесь в личный пример в ваших отношениях с духовником. Сделайте вывод. Ибо надлом в отношениях происходит из-за того, что вы пытаетесь заставить вашего духовника жить и думать за вас. И он, по вашему требованию, берется за то, что делать не должен. И Господь посрамляет и ваши надежды, и его усилия. А результат каков – сами знаете»[11].

Другой столь же распространенной ошибкой в отношениях к духовнику является недоверие ему, которое делает невозможным для человека получение пользы от наличия духовного отца, ибо «покров чада [при духовной борьбе] – в доверии духовнику и в сознании своей греховности и в недоверии себе»[12]. Выше отец Иоанн сравнивал духовника с путеводителем, то есть проводником по тем стезям, которые сам человек не знает. Как ведомый доверяет проводнику (идти туда, значит, идти туда; остановиться на ночевку здесь, значит, здесь; эту воду не пить, значит, не пить), так и духовное чадо должно полностью доверять духовному отцу. Если путник перестает доверять проводнику и начинает своевольничать и не слушать его указаний, то он сбивается с пути, рискует вконец заблудиться и погибнуть. От такого недоверия и самочиния предостерегает отец Иоанн в своих письмах.

«Так не делается – спрашивать совета и благословения у всех духовников подряд… Божие благословение тебе определило духовным отцом отца 3. Вот и не ищи самочинно других в советчики! Иначе будут искушения и раздвоишься. Цель одна, а путей много. Все нужное на потребу душе даст тебе твой духовный отец»[13].

«Прости великодушно, но я не вижу необходимости вставать своими советами между тобой и твоим духовным отцом. Благо не в совете со многими, но во многом совете с одним. Господь даровал тебе духовного отца – ему и подклони свою выю, и его советы принимай без обсуждения. А если молчит в ответ на вопрос, то терпи и жди – ответ придет по молитве духовного отца»[14].

Отец Иоанн в своих наставлениях сумел указать на наиболее существенные соблазны, встающие перед православным человеком в наше время.

Он много говорил об эгоистичной «игре в духовную жизнь», происходящей от нежелания вести подлинную духовную жизнь, неразрывно связанную с трудом над собой и самоотречением. Отец Иоанн говорил про те «самодельные кресты», когда человек отвергает данный ему Господом путь ко спасению – не хочет нести крест кормильца многодетной семьи или ухаживать за больными родителями, но выдумывает для себя в горделивом мудровании особую «духовную» жизнь[15].

Одной семье, желавшей продать квартиру в городе и купить дом вблизи монастыря, он пишет: «Вы только-только начали вступать на путь христианского осмысления жизни, так не уклоняйтесь в самость и эгоизм с самого начала. И еще: не забывайте, что сами мы, преследуя самые благие цели, ничего доброго сделать не можем. А спрятаться от рода человеческого теперь невозможно нигде, как только в сердце своем, воздвигнув престол живому Богу. Вот цель. Помыслы о Соловках оставьте совсем. Вы – люди семейные, и живите по-новому, жизнью, благословенной вам Господом. Не мните вносить в свою жизнь элементы монашеского делания»[16].

Старец определенно высказывался и о многих других нынешних соблазнах. Иерей Александр Тихонов рассказывал, что на вопрос об экуменизме отец Иоанн ответил: «Ни-ни! Сохрани Господь и помилуй!»[17] Архимандрит Тихон (Шевкунов) засвидетельствовал, что в отношении тех, кого сейчас часто называют модернистами и порой сравнивают с обновленцами, отец Иоанн сказал: «Если мы не разорим это движение, они разорят Церковь»[18]. Одной жене священника, увлекавшейся сектантством и их кажущейся праведностью, отец Иоанн писал: «Насчет сектантов не обольщайтесь: все прекрасно, кроме спасения души, да и так ли прекрасно?»[19]

Еще одним гибельным соблазном для многих православных является недоверие Церкви, о котором писал отец Иоанн: «Сейчас очень многие сами только-только входят в Церковь, а спасаться начинают не со своего исправления, но с критики Церкви. Знайте, что без Церкви спасения нет, и кормчий ее Сам Господь. И Он лучше знает, как и кем ее вести по бурному житейскому морю. Вот и будьте в Церкви Русской Православной, управляемой каноническим патриархом, и спасетесь, если жить будете, трудясь в исполнении заповедей Божиих.

Кто после найденной истины доискивается чего-то еще, тот ищет лжи. Вы – в Православной Церкви, которая есть столп и утверждение истины и в сокровищницах которой истина хранится и преподается устами Божиих иереев… Вот наше оружие [против соблазнов] – любовь к Богу и Церкви»[20].

Действительно, в последние годы среди многих православных диавол посеял плевелы подозрительности и недоверия к священноначалию – наследникам апостолов, и возрастание этих плевелов приводило к расколу, когда человек, найдя себе тот или иной предлог, уходил из Церкви. Многие зараженные духом недоверия к Церкви и стремления бороться и насаждать собственные взгляды прибегали к архимандриту Иоанну, думая найти у него авторитетного подтверждения для своих намерений, но в ответ слышали:

«Государственная проблема об индивидуальных номерах налогоплательщика стараниями врага Божиего, ложными слухами о введении в ИНН трех шестерок обрела в духовном мире великую силу смуты и стала для нас той проверкой, которая проявила в верующих отсутствие веры Богу и доверия Матери-Церкви!.. Бойтесь разделения и раскола в Церкви! Бойтесь отпасть от Матери-Церкви: только она одна и сдерживает лаву антихристианского разгула в мире теперь! Бойтесь судить церковное священноначалие, ибо это гибель и без антихристовой печати!»[21]

Одному иеромонаху, предлагавшему ему участие в движении «За жизнь без ИНН», старец писал: «В кампании, предлагаемой Вами, я участвовать не буду. Сам дух подобной деятельности, где много самости, шума и надежды не на Бога, а на человека, да еще с критиканством священноначалия Церкви, который ключом бьет в Ваших высказываниях, воспрещает мне это. Я уже видел подобное в действиях и духе обновленцев, восстающих на тишайшего патриарха Тихона, а фактически на Самого Господа и Его Церковь»[22].

О том, как относился отец Иоанн к отделению священника от архиерея, видно из следующих двух историй.

Олег Тихомиров рассказывает: «Мне звонит духовник и говорит: ”Я перешел в катакомбную Церковь”. Я был потрясен его мужеством. И только потом подумал: ”А чего уходить-то? Все уже можно!”» Олег отправился в Псково-Печерскую лавру за советом к отцу Иоанну, и вот что случилось: «Батюшка назвал меня ”голубчиком”, погладил по головке, обласкал. Посадил на диванчик, окропил водой, маслом помазал мне лоб. И сказал: ”Передай отцу Н. только одно: пусть он вспомнит клятвы, которые он давал при диаконской и священнической хиротонии”. А мне сказал: ”Держись нашего патриарха, не отходи от него ни на шаг”»[23].

Вера Стриевская сообщает о подобном случае, когда знакомый ей священник перешел в Зарубежную Церковь (еще до воссоединения с Русской Православной Церковью). Старец Иоанн тогда сказал следующее:

«Отца А. вы как человека знаете. И мне он небезызвестен. С этой стороны не может быть никаких претензий. Но даже в Псалтири есть такая молитовка, где человек просит помилования и прощения и говорит: хоть я и много согрешил, но от веры во Христа и от Православной Церкви не отступил. А отец А., если он выходит из-под омофора того владыки, который его рукополагал, – а он уже вышел, – то он лишается благодати, становится безблагодатным. Это фактически измена Богу и Церкви. Это как если бы, предположим, была у меня Вера. Разонравилась бы она – и ушел бы я к Марии. Эта Мария надоела бы – взял бы другую Марию.

Когда я служил на приходе, мне приходилось много венчать. И я давал жениху и невесте читать такое обещание. Скажем, я, Вера, согласна вступить в брак с Иоанном. Обещаюсь быть верной супругой и любить его, быть с ним до смерти. И жених говорит: я, Иоанн, согласен вступить в брак с Верой и обещаюсь быть верным ей до смерти.

Когда священника рукополагают, он дает подобную клятву о верности вере и Церкви архиерею. И здесь уже получается тяжелый грех – клятвопреступление… Сколько уже этих разделений… Это ведь все раны для Церкви»[24].

Противоядием от всех современных заблуждений отец Иоанн считал искреннее доверие Богу и любовь к Его Церкви: «Ни одному, пусть и кажущемуся достойной жизни человеку, ни группе лиц единомысленных, ни снам, ни видениям, а Церкви – гласу Церкви – веру имеем. Церковь не может уйти в подполье, ведь тогда она перестанет быть для народа, чем быть должна… Церковь по обетованию Спасителя будет жить и совершать свое служение великое и спасительное до последнего дня жизни мира, а потому глас Церкви через ее канонически правое священноначалие для нас – глас Божий»[25].

<!--istochnik--><!--data-->