«ПОД КОЛПАКОМ» СОВЕТСКОЙ СПЕЦСЛУЖБЫ. ВИЗИТЫ АНТИОХИЙСКИХ ВЛАДЫК В УКРАИНУ И ОРГАНЫ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ. Ч. 1

Антиохийский Патриархат и советская госбезопасность.

«Мы, в частности наш отдел, формируем нужную нашему государству идеологическую направленность церкви», – успокаивали опытные оперработники нового сотрудника «антирелигиозного» подразделения Министерства госбезопасности (МГБ) УССР Георгия Санникова, огорченного тем, что попал на службу не в «боевое» контрразведывательное подразделение. Наставники популярно объясняли выпускнику-юристу Киевского госуниверситета возможности отдела «О» и «оперативное прикрытие» его начальника (в 1950–1960) полковника Виктора Сухонина: «…Мы контролируем церковь снизу доверху. Все знаем. Конечно, мы не вторгаемся в личную жизнь церковной верхушки в высшей ее ступени.

Полковник Виктор Сухонин

Экзарх Украины Иоанн не знает, кто такой Сухонин, а именно он, Виктор Павлович, проводит с ним систематические встречи, прикрываясь, якобы, своей работой в Совете по делам православной церкви при Совете Министров Украины, где он выступает в роли заместителя председателя и значится там в официальных списках»[1].

Дела секретно-политические

Правда, относительно митрополита Иоанна (Соколова) чекисты лукавили. Помимо плотного агентурного контроля за владыкой, сохранились сводки частого прослушивания его резиденции оперативно-техническим подразделением МГБ-КГБ (экзарх в них проходил под псевдонимом «Святой»). «Антирелигиозный» отдел считался местом службы интеллектуально развитых, эрудированных оперативников. Как пояснил кадровик Г. Санникову, «в этот отдел берут хорошо подготовленных людей, с хорошим и фундаментальным образованием… Начальник этого отдела известный во всей системе госбезопасности человек. Именно в этом отделе вы сможете получить настоящую чекистскую подготовку».

Митрополит Иоанн (Соколов)

К началу 1950-х годов (о событиях этого периода пойдет речь в статье) штатная численность отдела по работе «церковниками и сектантами» МГБ УССР составляла 27 единиц (из них 24 – оперативный состав). Первое отделение отдела (начальник – подполковник Василий Савочкин[2], его заместитель майор Василий Малыгин и 4 оперативных работника) занималось разработкой Русской Православной Церкви, ее духовных учебных заведений, старообрядцев, а также «церковно-монархического подполья» (ИПЦ, иоаннитов, стефановцев и др.). С 1950 г. эти же функции (включая разработку «нелегальных церковных формирований и групп») остались за 1-м отделением 2-го отдела 5-го Управления МГБ УССР.  К компетенции 2-го отделения относились католики и грекокатолики, еврейские религиозные общины и клерикалы-сионисты. 3-е отделение вело агентурно-оперативную разработку легальных и подпольных протестантских деноминаций, прежде всего «свидетелей Иеговы»[3]. В 1953–1960 гг. подобные функции выполнял соответствующий отдел Секретно-политического управления МГБ-КГБ Украинской ССР.

В основе оперативной работы лежало приобретение и использование агентов (добровольных негласных помощников, способных лично принимать участие в вербовках, оперативных комбинациях и т. д.), осведомителей (поставлявших первичную, «сигнальную» информацию), резидентов (квалифицированных агентов, посредников между оперативными работниками и группой агентов или осведомителей). Агентурный аппарат по религиозной линии в республике к 1948 г. включал 1263 агента, 4912 осведомителей, 53 резидента, 107 содержателей явочных квартир[4]. Как вспоминал Г. Санников, каждый оперативник имел «график встреч с агентурой, утвержденный начальником отделения. В таком графике указывалось не менее 12-15 агентов, встречи с которыми проводились минимум дважды в месяц, ну а при необходимости и чаще, с некоторыми иногда и дважды в день, когда было указание свыше – срочно получить, собрать реакцию населения по какому-то определенному вопросу». К началу 1950-х именно по материалам антирелигиозного отдела производилось наибольшее по центральному аппарату МГБ УССР количество арестов…

Закономерно, что сотрудники 4-го (секретно-политического) Управления КГБ Украины (одним из участков которого была оперативная работа по «церковникам и сектантам») имели дело со «сливками» агентурного аппарата, отличавшимися достаточно высоким уровнем образования, общей культуры и положением в обществе. К августу 1954 г. непосредственно у сотрудников Управления состояло на связи 288 агентов. Из них 131 (55%) имел высшее или незаконченное высшее образование, были задействованы 24 кандидата и доктора наук, 25 писателей и иных представителей творческой элиты, 11 инженеров, 19 преподавателей, 35 госслужащих, 25 студентов и 9 «служителей культа». 54 конфидента состояли в КПСС. Среди них 37 человек были привлечены к сотрудничеству еще в 1925–1940 гг. На тот момент велось 361 дело оперативного учета, в т. ч. 30 – на «сектантов и церковников»[5].

Значительно больше конфидентов состояло в агентурном аппарате 4-х отделов областных УКГБ. Так, по состоянию на октябрь 1954 г. в ведении 4-го отдела УКГБ по Киевской области состояло 457 оперативных дел и 246 агентов. 4-е отделение «обслуживало» Киево-Печерскую Лавру, 347 православных храмов, 4 монастыря (800 насельников), а также 95 общин ЕХБ, 7 – адвентистов (520 человек), 2 синагоги (до 5300 прихожан), подполье ИПЦ и другие религиозные группы. Велось 5 агентурных дел (на 37 человек), 55 дел-формуляров (агентурная разработка конкретной персоны), работало 43 агента[6].

Под контролем контрразведки находились и внешние церковные связи РПЦ, ее Экзархата в Украинской ССР. Об организации подобных мероприятий дают представление отдельные сохранившиеся документы антирелигиозного подразделения МГБ-КГБ УССР. С точки зрения изучения форм и методов работы чекистов по «церковникам» интересен эпизод с оперативным сопровождением визита в Киев (6-8 июня 1953 г.) верхушки поместной Антиохийской Православной Церкви[7].

Даешь «православный Ватикан»!

…15 мая 1953 г. 7-й отдел 4-го Управления МВД СССР (как известно, после смерти И. Сталина на непродолжительное время в состав МВД была передана и спецслужба, с 1954 г. именовавшаяся Комитетом государственной безопасности) направил и. о. начальника 4-го Управления МВД УССР полковнику Федору Цветухину (в годы войны успешно руководившему разведывательно-диверсионной работой НКВД-НКГБ УССР на оккупированной территории Украины и Восточной Европы) ориентировку об ожидающемся с 20 мая визите в СССР (по приглашению Московской Патриархии) делегации Антиохийской Православной Церкви в составе митрополита Епифанитского Игнатия, митрополита Хауранского Афанасия и митрополита Эмесского Александра (так в документе. – Прим. авт.).

Давалась содержательная информация о настроениях и взглядах архиереев: владыки Александр и Афанасий до революции учились по 6 лет в Киевской духовной академии, владеют русским языком, позитивно относятся к СССР и придерживаются левых взглядов. Митрополит же Игнатий к Советскому Союзу настроен предубежденно, подчеркивали московские кураторы, придерживается ориентации на Англию и США и во время визита планирует собрать материал для «книги антисоветского содержания». Сообщалось о маршруте делегации, предусматривавшем посещение Москвы, Ленинграда, Киева и Одессы. Ставилась задача обеспечения «тщательного агентурного наблюдения» во время их пребывания в Украинской ССР.

…Это был не первый визит в Советский Союз ближневосточных православных владык. Дело в том, что на победном, завершающем этапе Второй мировой войны и в первые годы процесса послевоенного урегулирования (увы, омраченного ядерным шантажом и развертыванием «холодной войны» со стороны вчерашних союзников по Антигитлеровской коалиции, не желавших превращения в великую державу страны, ценой неслыханным количеством жертв разгромившей три четверти вооруженной силы агрессоров) советское руководство обоснованно стремилось упрочить свои геополитические позиции в Восточной Европе, зоне черноморских Проливов и на Ближнем Востоке. Православные Церкви этих регионов прагматически рассматривались председателем правительства СССР Иосифом Сталиным и министром иностранных дел (1939–1949 гг.) Вячеславом Молотовым как эффективный инструмент усиления советского влияния, привлечения симпатий народов – в качестве «орудия мягкой силы», как сказали бы мы сейчас. Подобные соображения стали не последними аргументами в деле восстановления Патриаршества в сентябре 1943 г., временного потепления церковно-государственных отношений (непродолжительного «сталинского конкордата» с РПЦ, действительно благотворно отразившегося на судьбе Православной Церкви, потерявшей в предшествующие годы свыше 150 архиереев и десятки тысяч священнослужителей).

Уже 15 марта 1945 г. председатель Совета по делам РПЦ при Совете Народных Комиссаров СССР, генерал-майор госбезопасности Георгий Карпов получил санкцию Сталина на зарубежные визиты ряда иерархов РПЦ. Прежде всего намечался визит Патриарха Московского и всея Руси Алексия по Ближнему Востоку, тем более что уже имелось приглашение Патриарха Антиохии и всего Востока Александра ІІІ. Планировалось не только открыть парафии РПЦ в Бейруте, Дамаске, Иерусалиме, Каире и Александрии, но и обсудить с восточными владыками созыв в Москве Всемирной конференции православных церквей[8]. Намерения правительства СССР (в беседе с Г. Карповым) прозрачно охарактеризовал заместитель его председателя, тогдашний «куратор» церковно-государственных отношений,  «первый красный офицер» Климент Ворошилов: «У Русской церкви – великое будущее. Она наш козырь в Прибалтике, Восточной Европе, за рубежом в целом»[9].

6 июня 1946 г. состоялось совещание в Совете по делам РПЦ, где с участием Патриарха Алексия, других иерархов и начальника отдела «О» МГБ СССР  Карпова, на котором обсудили приоритеты внешних церковных связей, выделение материально-финансовой помощи восточным Церквям от РПЦ (реально – из бюджета СССР), а также вопросы созыва весной 1947 г. Передсоборного совещания к Вселенскому Собору в Москве[10]. Это были непростые задачи, особенно с учетом деликатного положения восточных Церквей, энергичного противодействия и давления на зависимых от них ближневосточных владык со стороны дипломатии и спецслужб США, Великобритании (стремительно терявшей статус лидера западного мира и хозяина Востока). Активно вмешивались и представительства (нунциатуры) Ватикана – антисоветская позиция, симпатии и результативные контакты с Третьим рейхом Папы Пия ХІІ были прекрасно известны в Кремле по донесениям внешней разведки военной поры…

В частности, докладывала советская резидентура в Египте, с Патриархом Антиохии Александром ІІІ (Таханом, 1869–1959) «работал» глава Апостольского представительства Ватикана при короле Египта, интернунций Артур Хюгс. Для владыки Александра сложилась крайне болезненная духовно ситуация. Сам он являлся воспитанником (1897–1900) Киевской духовной академии. В сан архимандрита (1903) был возведен будущим священномучеником Владимиром (Богоявленским). В мае 1945 г. тепло встречал Предстоятеля РПЦ во Святой Земле[11]. Со временем (1950 г.) стал доктором богословия Московской духовной академии, посещал СССР. Профессор, прот. Владислав Цыпин характеризовал его как «верного друга России, который прекрасно знал русский язык»[12].

Александр III (Тахан), Патриарх Антиохийский и всего Востока

Как известно, 8-18 июня 1948 г. в столице СССР прошло совещание глав и представителей Автокефальных Православных Церквей, посвященное 500-летию автокефалии РПЦ. Александр ІІІ, оказавшись между огней давления со стороны Запада и Папской курии, и своего же окружения, возмущенного нежеланием Предстоятеля ехать в Москву, принял соломоново решение. На совещание отправились его представители, митрополит Гор Ливанских Илия (Карам) и митрополит Хомский Александр (Жиха)[13].

Совещание, как известно, не привело к созданию «православного Ватикана», как неформально успели окрестить возможное объединение автокефальных Православных Церквей под духовным омофором  РПЦ – как на то рассчитывали политики. И уже буквально с середины этого же 1948 года заметно усилилось административное и идеологическое давление на «не оправдавшую надежд»  РПЦ[14]. Однако, по оценке известного исследователя истории РПЦ, профессора Михаила Шкаровского, в начале 1950-х гг. «в основном удавалось удерживать в  сфере влияния Москвы Антиохийскую, Александрийскую Иерусалимскую Церкви, хотя сами они периодически дистанцировались от Московской патриархии». Тот же Антиохийский Патриархат (по каналам РПЦ) получал весьма ощутимую для него помощь от страны, потерявшей от гитлеровского нашествия 42 % национального достояния. Лишь в 1950–1952 гг. передали  $ 60 тыс., во время визита в СССР Александра ІІІ в 1954  г., ему вручили 220 тыс. рублей, $ 35 тыс., драгоценности. Растроганный Патриарх заявлял, что «во главе всех православных церквей должна стать» РПЦ, поскольку «Константинопольская церковь… утратила бывший престиж, став орудием американской политики»[15].

К слову говоря, распространенные в ряде изданий мифологические истории о встрече в критический момент войны митрополита Илии и Сталина, «вымоленной победе под Москвой», «указаниях» владыки Иосифу Виссарионовичу относительно открытия храмов и дарования свободы Церкви, равно как и о «посещении могилы матери Сталина у Тбилиси», не соответствуют действительности. Так же, как и не было награждения его Сталинской премией на «пожертвования» сиротам войны $ 200 тыс. Митрополит впервые посетил СССР в 1947 г. и сам получал весьма и весьма ценные подарки (например, драгоценные панагии времен Димитрия Донского из запасников Алмазного фонда) в обмен на льстивые выступления в адрес «вождя». Антиохийский Патриархат официально просил И. Сталина о поддержании традиции материальной помощи Москвы. Как писал Патриарх Алексий І своей сестре, монахине киевского Покровского монастыря Ефросинии, митрополит Илия возвращался из СССР с 50 местами багажа подарков, включая дорогую шубу от Патриарха[16]. Интересный факт, красноречиво характеризующий Предстоятеля РПЦ. Встречая его в аэропорту Киева, докладывал агент из аппарата Экзархата, в состав делегации включили и матушку Ефросинию, дабы сделать приятное ее высокому родственнику. Однако Алексий І сурово указал, что не давал благословения на подобные жесты и демонстративно уклонился от общения с любимой сестрой при  таких обстоятельствах…

Дмитрий Веденеев, доктор исторических наук

Примечания:

1. Беседа изложена самим Г. З. Санниковым в его известных мемуарах «Большая охота». О В. Сухонине см. подробнее: Веденеев Д. В. Руководитель антирелигиозного подразделения госбезопасности в Украине: к биографии полковника Виктора Сухонина // Церква–наука–суспільство. Матеріали Дванадцятої Міжнародної наукової конференції (28-30 травня 2014 р.). К., 2014. С. 172–175; Веденеев Д. В. Чекисты Украины на «религиозном фронте» // Родина. 2014. № 12. С. 110–113; 2015. № 1. С. 117–119.
2. Савочкин Василий Петрович. Уроженец Смоленской обл. (1903 г.). По церковной линии в ОГПУ работал с 1931 г. Руководил упомянутым отделением в 1946–1953 гг. В органах госбезопасности с 1925 г. Член Компартии с 1927 г. Почетный чекист (1938 г.). Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды. Уволен из органов госбезопасности «за связь с братом» Павлом, в 1948 г. осужденным на 25 лет за участие в полицейском карательном отряде в период оккупации (ОГА СБУ. Ф. 12. Д. 9123).
3. Отраслевой государственный архив (ОГА) СБУ. Ф. 3. Оп. 261. Д. 2. Л. 46–47, 141.
4. ОГА СБУ. Ф. 3. Оп. 261. Д. 2. Л. 129.
5. ОГА СБУ. Ф. 2. Оп. 21. Д. 24. Л. 1–4.
6. ОГА СБУ. Ф. 2. Оп. 21. Д. 24. Л. 25–27, 51.
7. ОГА СБУ. Ф. 2. Оп. 20. Д. 8.
8. Толстой М. В. История Русской Церкви. М.: Фирма СТД, 2008. С. 67.
9. Якунин В. Н. Международная деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны // Дипломатический вестник. 2002. № 10. С. 117.
10. Русская Православная Церковь. ХХ век. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2008. С. 388–389.
11. Никитин А. В. Патриарх Алексий І: Служитель Церкви и Отечества. М.: Эксмо, 2013. С. 399.
12. Протоиерей Владислав Цыпин. История Русской Православной Церкви: Синодальный и новейший периоды. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010. С. 493.
13. Русская Православная Церковь. ХХ век. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2008. С. 405–406.
14. См. подробнее: Веденеев Д. От признания – к новым гонениям // Секретные материалы. 2011. № 21. С. 14–15.
15. Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. М.: Вече; Лепта, 2010. С. 299–300.
16. Диакон Андрей Кураев. Церковь в мире людей. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2009. С. 531–539.

http://pravlife.org/ru/content/pod-kolpakom-sovetskoy-specsluzhby-vizity...