«КНЯГИНИ МОНАСТЫРЬ»: НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ ДОКУМЕНТАЛЬНОЙ ИСТОРИИ. ЧАСТЬ 2

Продолжение. 

Как историк, изучающий прошлое Православной Церкви в Украине ХХ столетия, считаю редкой исследовательской удачей возможность изучить коллекцию архивных дел о деятельности известных монастырей Украины. Упомянутые  документальные памятники хранятся в Центральном государственном архиве высших органов власти и управления Украины (ЦГАВОВУ).

Судя по чистым листам пользования в делах, автору первым посчастливилось ознакомиться с документами, немало из которых в свое время носили гриф «секретно». Среди дел – и «Материалы о деятельности Киевского Покровского женского монастыря», охватывающие период с 1945 по начало 1960-х годов[1].

«Газет здесь не читают…»

Уже в первые послевоенные годы Покровскому монастырю довелось выдержать «первый приступ» – длительную тяжбу по поводу зданий с лечебными учреждениями и властями. Так, 10 мая 1950 г. начальник размещенного на исторической территории обители Республиканского челюстно-лицевого госпиталя для  инвалидов Отечественной войны Кнак требовал от Уполномоченного по делам РПЦ в УССР повлиять на  «ведущую себя безобразно игуменью» и добиться перепланировки  территории, угрожая «нежелательным конфликтом».

Отметим, что речь шла об игуменье Архелае (1882–1957, подвизалась в «Княгинином  монастыре с 1896 г.,  пострижена мантию в 1937, в 1930–1941 гг. она работала в больнице водников), трудами которой и 40 сестер в 1943–1947 гг. обеспечивалась, во многом, работа 1-го эвакогоспиталя. В свою очередь, игуменья не устанно обращалась к П.Ходченко и его шефу. председателю Совета по делам РПЦ при СМ ССР Г.Карпову, поясняя, что монастырь всегда активно помогал раненым, занимает помещения на законных арендных основаниях, а медицинское начальство хочет, помимо прочего, закрыть старую церковь в корпусе №10, при которой жила до самой блаженной кончины основательница обители, игуменья Анастасия. В 1957 г. лечебное заведение перевели во Львов[2].

В отчетах киевских уполномоченных по делам РПЦ подробно описывалась жизнь монастыря. К декабрю 1954 г. обитель имела три действующих храма, четыре священника, швейную мастерскую (90 работниц, шили шелковые одеяла). Хорошими были жилищные условия, обитали сестры в чистых, уютных келиях по 1-2 в каждой (в среднем – 9 кв.м. жилой площади на инокиню), бережно относились к монастырскому имуществу. В 5 утра производился подъем, до 7 утра шла служба, питание было общежительским, занятые на физических работах питались трижды в день, поддерживалась высокая дисциплина иноческой жизни. 7 монахинь писали иконы, 28 пело в хоре. В целом отмечалось, что здесь наилучшие условия жизни по сравнению с другими обителями, имелись сад, грузовик, машина «Победа». В 1959 г. доходы составили 943, 5 тыс. рублей[3].

Газет здесь нет, отмечал уполномоченный П.Федотов, «читают здесь жития святых, вздыхают по жизни прошлой, дореволюционной, тайком ругают советскую власть», стараются привлечь в обитель молодых девушек. Но главное, считали власти (март 1961 г.), «влияние монастыря среди верующих огромно…, храмы почти всегда наполнены молящимися», паломники едут из разных регионов Украины и СССР .

Интересно, что ситуация с прессой в разных обителях обстояла по разному. Так, в Успенском монастыре Одессы к 1961 году имелось радио, библиотека. Выписывались все основные республиканские и московские газеты, журналы «Огонек», «Крокодил», «Перец», «Вокруг света» и даже «Наука и религия». Как отмечал местный уполномоченный, «даже знаменитый схиигумен Кукша, 87-летний старец-мракобес» (преподобный Кукша Одесский – Авт.) лично выписывает газеты «Известия», «Правда Украины» и «Знамя коммунизма». Однако при этом уполномоченный по Одесской области Е.Франчук подчеркивал, что существование монастыря наносит «огромный вред делу атеистического воспитания», требовал «поднять вопрос о целесообразности существования» и обители, и дачи Патриарха на его территории[4].

К 1 января 1947 г. в монастыре насчитывалось 114 монахинь и 21 послушниц. К началу 1956 г. среди сестер 46 имели среднее образование, 141 – начальное, 11 были неграмотными, по национальному составу – 158 украинок и 94 русских[5].  К 27 марта 1961 г. Покровская община имела 283 монахинь, среди них возрастом свыше 60 лет – 190, 30-35-летних – 24, 55-60 лет – 22 (сюда и во Флоровский монастырь в 1960 г. перевели сестер закрытого Корецкого женского монастыря на Ровенщине), затем – и закрытого в 1961 г. Введенского монастыря.

Сухонин возвращается

Документы советских органов государственно-церковных отношений  дают немало ценных исторических сведений о жизни Покровского монастыря в послевоенный период. Прежде всего, это относится к материалам «куратора» обители от власти – Уполномоченного Совета по делам РПЦ при Совете Министров СССР по Киевской области. Интерсно, что с 1961 года на эту должность заступила очень колоритная личность – полковник госбезопасности в отставке Виктор Сухонин (пребывал на этом посту, судя по документам, по крайней мере до 1968 года).

«…Полковник Сухонин, один из известнейших в системе госбезопасности руководителей и организаторов подразделений по борьбе с нелегальными в то время сектантами «пятидесятниками-трясунами», многочисленными сектами «молчальников», «дырников», изуверских «скопцов», «мурашковцев» и десятками других сектантских групп, существовавших нелегально, проводивших свою работу по вовлечению в эти секты молодежь» – так восторженно характеризовал своего первого руководителя в Министерстве государственной безопасности Украины начинающий контрразведчик Георгий Санников, автор нашумевщих в свое время мемуаров «Большая охота»[6].

Действительно, этот способный оперативный работник свыше 15 лет (1944–1960 гг.) возглавлял работу органов госбезопасности по линии «церковников и сектантов» в статусе заместителя начальника (в 1950 – 1960 годах – начальника) профильного подразделения  в структуре контрразведывательного или секретно-политического управлений НКГБ-МГБ-КГБ Украины.         

Судя по материалам личного дела[7], Виктор Павлович родился 28 августа 1910 г. в селе Сормово Нижегородской губернии, в семье токаря (кроме него, росли два брата и три сестры).  В 1930 г. вступил в партию. Трудовую деятельность начал в 14 лет учеником слесаря в школе фабрично-заводского обучения знаменитого, основанного еще в 1849 г. машиностроительного и  судостроительного завода «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде (переименованном позднее в Горький).         

Сознательного рабочего-металлиста пригласили на службу в органах госбезопасности –  с 30 марта 1933 г. стал слушателем Центральной школы ОГПУ в Москве. Законченное высшее образование (Черновицкий педагогический институт заочно) П.Сухонин получил только в 1955 году, уже будучи «главным религиоведом» КГБ Украины. Первой его должностью стал пост оперуполномоченного 5-го отделения Экономического отдела ОГПУ НКВД Горьковского края.

Долгое время оперработник Сухонин работал по важной линии контрразведывательной защиты экономики В 1941–1943 гг. занимал пост начальника отделения Контрразведывательного отдела Горьковского УНКВД – УНКГБ). С 1944 г. его перевели         

«Антирелигиозный» отдел считался местом службы интеллектуально развитых, эрудированных оперативников. Как объяснял кадровик Георгию Санникову, «в этот отдел берут хорошо подготовленных людей, с хорошим и фундаментальным образованием… Начальник этого отдела известный во всей системе госбезопасности человек. Именно в этом отделе вы сможете получить настоящую чекистскую подготовку».         

Сослуживцы-наставники популярно объясняли новоиспеченному помощнику оперуполномоченного Санникову функции отдела и «позиции оперативного прикрытия» начальника подразделения Сухонина: «Мы, в частности наш отдел, формируем нужную нашему государству идеологическую направленность церкви. У нас достаточно агентуры, чтобы незамедлительно получить информацию об отклонениях в проповедях священников, об опасных высказываниях даже не перед прихожанами, а в своем кругу. Мы контролируем церковь снизу доверху. Все знаем. Конечно, мы не вторгаемся в личную жизнь церковной верхушки в высшей ее ступени[8]. Экзарх Украины Иоанн не знает, кто такой Сухонин, а именно он, Виктор Павлович, проводит с ним систематические встречи, прикрываясь якобы своей работой в Совете по делам православной церкви при Совете Министров Украины, где он выступает в роли заместителя председателя и значится там в официальных списках…».          

С августа 1950 и до увольнения с воинской службы 25 мая 1960 года ( с должности начальника 4-го отдела 4-го (секретно-политического) Управления КГБ при СМ УССР В.Сухонин возглавлял религиозную «линию» спецслужбы в Украинской ССР. Помимо подразделения центрального аппарат МГБ-КГБ УССР, монастыри Киева плотно «опекало» Киевское управление. Так, по состоянию на октябрь 1954 г. в ведении 4-го отдела УКГБ по Киевской области состояли 457 оперативных дел, 246 агентов (из них 105 в районах области). 4-е отделение «обслуживало» Лавру, 347 православных храмов, 4 киевских монастыря (800 насельников)[9].

Полковник успел поработать и в период оголтелой хрущевской кампании по закрытию монастырей, когда органы КГБ стали ударным инструментов оголтелых гонений на Православие[10]. Чекистов, как свидетельствуют их служебные записки в ЦК КПУ и КГБ СССР, тревожило то, например, что  лишь за 1955–1956 гг. в Украине появилось свыше 200 новых монашествующих (из них 42 постриглось в Киевском Флоровском монастыре). Подчеркивалось, что на праздник Успения Пресвятой Богродицы  в 1958 г. в Киево-Печерской Лавре собралось до 10 тыс. прихожан и паломников, не меньше – в Почаевской Лавре, Мукачевском женском монастыре, событиями для православных стали 14 случаев обновления икон (1956–1959 гг.)[11].

Особенно донимали гонителей монастыри – в 1959 г. было закрыто 12 обителей с 436 насельниками, в 1960 – 8 (425), в 1961 г. – 7 (688), в мiр ушло 242 бывших монашествующих.  Если к 1 января 1960 г. Православная Украины имела 16 епископов, 8207 приходов, 5344 священника, 28 монастырей с 2610 насельниками, 311 семинаристов, то к 1 января 1962 г. оставалось 6463 прихода, 4347 клириков, 13 монастырей (1497 насельников), 126 семинаристов[12].

Нетрудно представить изощренный опыт работы и менталитет отставного полковника-«религиоведа», его связи и возможности, ведь по линии «церковников» служили и командовали его воспитанники и бывшие подчиненные.

Организацией ликвидации Покровского монастыря В.Сухонин занимался серьезно  и планомерно, хотя вопрос этот «прорабатывался» и до него. Так,  27 марта 1961 г. уполномоченный М.Бибик сообщал, что партийные и советские органы «ведут подготовительную работу для закрытия Покровского монастыря», но дело усложняет необходимость передать в дома престарелых  112 монахинь[13].

Проблемная игуменья

Для боровшихся за ликвидацию Княгининого монастыря большое значение имела фигура его настоятельницы в июне 1957 – марте 1974 гг., матушки Рафаилы (Певицкой). В деле сохранились ее автобиография (от 9 марта 1961 г.) и подготовленная В.Сухониным биографическая справка ( 10 мая 1962 г.)[14].

Раиса Степановна Певицкая родилась в Киеве в 1891 г. в семье чиновника почтово-телеграфного ведомства (умер в 1908 г.). Мать умерла в 1928 г. в 1910 Г. Раиса закончила с серебряной медалью Фундуклеевскую женскую гимназию. С 1912 г. работала в почтовой конторе и в  Покровском моанстыре в качестве послушницы-делопроизводителя. В 1930 году пострижена в монашество с именем Рафаила. После закрытия монастыря, трудиалсь кладовщицей в детском санатории в Ворзеле, бухгалтером больницы имени Павлова (1938–1941). В 1942 г. стала секретарем возрожденного монастыря, с 1955 – казначеей, а с 14 июня 1957 – митрополитом Иоанном назначена настоятельницей в возведением в сан игумении.

Скончалась матушка Рафаила в ночь на 11 марта 1974 года. Отпевание 13 марта в Никольском соборе монастыря совершили митрополит Киевский и Галицкий Филарет (Денисенко), епископ Переяслав-Хмельницкий Варлаам (Ильющенко), священники Покровского монастыря, клирики г. Киева и епархии. Похоронена на Святошинском кладбище в Киеве.

Интересные оценки личности настоятельницы дал В.Сухонин. «По характеру волевая, энергичная, хитрая и упрямая женщина, умеющая настоять на своем». Хороший организатор и хозяйственник,  организовала рентабельное подсобное хозяйство и развитое рукоделие, отличается твердой дисциплиной. «По своим религиозным убеждениям Певицкая не является фанатичкой, но старается показать себя страстной приверженкой религии и монастырской жизни… Политически развита удовлетворительно, систематически читает газеты и находится в курсе жизни нашей страны и зарубежных событий…». «При такой настоятельнице, – профессионально сокрушался отставной полковник-чекист, – проводить разложенческую работу среди монашествующих Покровского монастыря не имеется возможности». Делался общий вывод: «В целях ликвидации Покровского монастыря в ближайшие 2-3 года было бы целесообразно сменить настоятельницу»[15].

Собор под книгохранилище

Думается, будь характер у матушки Рафаилы менее «волевой и упрямый», обители пришлось бы худо, ведь она шла в хрущевскике времена гонений наперекор «линии» партии и государства. И «настояла на своем», как писала матерый опер Сухонин… 1 октября 1963 г. решением Киевского горисполкома за подписью его председателя А. И. Давыдова следовало «изъять помещение собора у монастыря и возвратить АН УССР для размещения библиотечного фонда, а также обязать АН УССР и клиническую больницу Шевченковского района сделать капитальное ограждение между монастырем и изъятым помещением, больницей и прилегающими к ним территориями». Однако решение горисполкома выполнено не было.

24 мая 1964 г. сотрудник Государственной публичной библиотеки АН УССР (ныне НБУ имени Вернадского), психически неуравновешенный  Виктор Погружальский совершил поджог книгохранилищ, нанеся библиотеке большой ущерб (утрачено 388 тыс. единиц хранение на почти 900 тыс. рублей). На суде мотивировал «месть директору» (получил 10 лет), причем это трагическое событие с самого начала приобрело политизированное толкование. Перенос книгохранилища почему-то именно в Никольский собор монастыря вновь приобрёл мотивацию. Поскольку руководство библиотеки обратилось к Экзарху Украины, митрополиту Иоасафу (обещая, что разместят книги из собраний Лавры, киевской духовной академии, рукописи, старинную богослужебную литературу). Поскольку, сообщал Уполномоченный по Украине Г.Пинчук, Экзарх колебался и писал по этому вопросу Патриарху, игуменья Рафаила категорически отказывалась решать вопрос без санкции Предстоятеля РПЦ, просила патриарха ее принять[16]. Видимо, это и решило вопрос в пользу монастыря.  

Сухонин действовал. В Киевский обком КПУ, Горисполком, Уполномоченому по делам РПЦ в Украинской ССР регулярно шли его соответствующие записки. Бывшего чекиста Сухонина беспокоило даже то, что из трех соседних крупных больниц «больные в больничной одежде посещают церковные службы», «многие из них , наряду с врачебной помощью, пытаются излечить свои недуги попутно через церковь»[17]. Предалагалось слить Покровский и Флоровский монастыри, на треть уменьшив сестринство, в 5-8 раз сократить площадь  помещений и добиться «подрыва экономической базы монастырей». Однак, отмечал опытный чиновник, просто ликвидировать монастыри нельзя из-за «внешнеполитических соображений».

Киевский горисполком даже принял решение: «Передать корпус № 21 Горздравотделу для расширения городской клинической больницы, а монахов, проживающих в этом корпусе, расселить в других корпусах монастыря; вместе с корпусом № 21 передать больнице усадьбу 0,45 га». Одновременно было решено «просить Совет по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР дать согласие и снять с регистрации Покровский монастырь»

К счастью, решения о ликвидации обители выполнены не были, после устранения Н.Хрущева гонения пошли на спад. В 1980 г. строения монастыря взяло под охрану государство как памятники архитектуры местного значения.

Из Патриаршего рода

В монастыре с довоенных лет подвизалась монахиня Ефросиния – родная сестра Патриарха Алексия. Родившаяся в 1878 г.  Анна Владимировна Симанская (по мужу – Погожева) образование получила в основанном в 1798 г. институте благородных девиц – Петербургском училище ордена Святой Екатерины  (Екатерининском институте)[18]. Известно, что в мае 1944 г. митрополит Алексий и его сестра Анна  Погожева передали свою дачу на станции Сиверская в Ленинградской обл. под детский дом детей погибших солдат и офицеров[19]. Как сообщал  10 июля 1952 г. уполномоченный Совета по делам РПЦ СССР по Киевской области П. Федотов, в монастырь сестра Патриарха поступила в 1947 г., в 1951 г. приняла постриг с именем Ефросиния, и в настоящее время несет послушание заведующей канцелярией (видимо, сказались солидное домашнее и институтское образование).          

Она же возглавляла комитет по ремонту и реставрации  крупнейшего в Киеве храма – Николаевского собора монастыря (сохранились подписанные игуменьей Архелаей и ею приглашения на его открытие в мае 1949 г. для П. Ходченко и других представителям властей). Сам Патриарх Алексий старался не давать поводов заподозрить его в родственном попечении о монахине. Сохранилось сообщение чекистов о том, что в начале 1950-х, в один из прилетов Патриарха по пути следования в одесскую резиденцию, ее включили в группу лиц, официально встречавших Предстоятеля. Однако Патриарх строго отчитал организаторов, подчеркнув, что он «не благословлял» подобную самодеятельность. Похоронена матушка Ефросиния на Лукьяновском кладбище, рядом со своей настоятельницей.         

Куда меньше известно, что в Покровском монастыре определенное время подвизалась и матушка Сусанна – тетка Патриарха Алексия (Симанского). В октябре 1956 г. в Киев ее направил из Горненского монастыря во святой Земле сам Предстоятель РПЦ (по согласованию с Советом по делам РПЦ, причины в документах не называются).  Мария Симанская (Сусанна) была старшей дочерью брата деда (Андрея Владимировича Симанского) владыки Алексия – Николая Владимировича Симанского (морского офицера, участника Крымской войны 1853–1856 гг. на Балтийском ее театре, защитника подступов к Петербургу от англо-французской эскадры, капитан-лейтенанта в отставке).        

19 декабря 1956 г. уполномоченный по Киевской области П.Федотов  обратился в Совет по делам РПЦ при СМ СССР   с просьбой о содействии в прописке монахине Сусанны, игуменьи Афанасии (Игриппина Лысенкова, 1889 г.рождения. в 1937 г. постриженной в Горненском монастыре) и послушницы Евангелии (гречанки, 1937 г. рождения), отмечая, что обе рады были бы вернуться в Иерусалим, но их задерживает сам Патриарх.  Отметим, что прописать их действительно стало проблемой, Уполномоченному Совета по делам РПЦ при СМ СССР по Украинской ССР Г.Корчевому пришлось ходатайствовать об этом перед начальником милиции Киева генерал-майором Закусило[20]. Биограф Патриарха Алексия І Валентин Никитин пишет, что матушка Сусанна закончила свою жизнь в основанном в 1894 г. Свято-Троицком монастыре под Ригой[21].        

У нас нет сведений о причинах перевода монахини в латвийскую обитель. Однако нельзя исключать, что таким образом Предстоятель «укрепил» монастырь в сложное для него время. Дело в том, что в рамках оголтелой хрущевской кампании по закрытию монастырей (к моменту смещения Н.Хрущева в октябре 1964 г., в СССР осталось 16 действующих православных монастырей с 1500 насельников),  20 мая 1959 г. вышло постановление Совета министров Латвийской ССР «О ликвидации монастырей, находящихся на территории Латвийской ССР», предписавшее в течение 1960 года ликвидировать все монастыри на территории Латвии, в том числе Рижский Свято-Троицкий Сергиев монастырь и его отделение в Валгунде (по плану – к августу 1962 г.). Около трех лет сестринство существовало «на осадном», полуголодном положении.          

Все это время новая настоятельница, волевая, энергичная игуменья Магдалина (Крисько, бывшая игуменья Корецкого монастыря на Ровенщине[22]) вела борьбу за спасение монастыря. В частности,  в начале 1961 г., она, минуя уполномоченного по делам религии по Латвийской ССР, правящего архиерея и даже Патриарха, обратилась непосредственно к председателю Совета по делам религии при Совете Министров СССР В. Куроедову с просьбой разрешить оставить монастырь в Риге до тех пор, пока не будет обустроена для размещения насельниц (около 80) Спасо-Преображенская пустынь. Паче чаяния, ей пошли на встречу (учитывая, видимо, активные протесты православных республик против закрытия храмов и общую «идеологическую проблемность» региона). Местные власти отвечали публикацией надуманных, но убойных в то время «компроматов» о «сотрудничестве» монахини с гитлеровцами и подпольем ОУН[23]. После отставке Никиты Сергеевича обитель оставили в покое, но ситуация оставалась шаткой.

Дмитрий Веденеев, доктор исторических наук

Примечания:

1. Центральный государственный архив высших органов власти и управления Украины (ЦГАВОВУ). Фонд 4648. Опись 8. Дело 4.
2. ЦГАВОВУ. Фонд 4648. Опись 8. Дело 4. Л.107, 167–173.
3. ЦГАВОВУ. Фонд 4648. Опись 8. Дело 4. Л.55–56.
4. ЦГАВОВУ. Фонд 4648. Опись 8. Дело 2. Л.43–46.
5. ЦГАВОВУ. Фонд 4648. Опись 8. Дело 4. Л.93.
6. Санников Г.З. Большая охота. Разгром вооруженного подполья в Западной Украине. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. С.52.
7. Отраслевой государственный архив (ОГА) СБУ. Ф.12. Личное дело В.П.Сухонина за № 15957.
8. Помимо агентурного контроля за митрополитом Иоанном, сохранились сводки прослушивания его резиденции оперативно-техническим подразделением КГБ (владыка в них проходил под псевдонимом «Святой»).
9. ОГА СБУ. Ф. 2. Оп. 21. Д. 24. Л.25–27, 51.
10. К 1 мая 1957 г. по Православному духовенству КГБ УССР велось 257 дел-формуляров (из 857 по республике), работало 582 агента (из 1649), за этот же год было завербовано 127 агентов по линии «разработки» РПЦ. При этом чекисты признавали, что «данных об организованной подрывной деятельности враждебного элемента из числа православного духовенства не поступило» (ОГА СБУ. Ф.1. Оп.12.Д.2 Л.172).
11. ОГА СБУ. Ф.1. Оп.12.Д.2 Л.14, 111, 114, 130.
12. ОГА СБУ. Ф.1. Оп.21. Д.2. Л.31–32, 41.
13. ЦГАВОВУ. Фонд 4648. Опись 8. Дело 4. Л.56.
14. ЦГАВОВУ. Фонд 4648. Опись 8. Дело 4. Л.50–51.
15. ЦГАВОВУ. Фонд 4648. Опись 8. Дело 4. Л.50–50 об.
16. ЦГАВОВУ. Фонд 4648. Опись 8. Дело 4. Л. 11–13.
17. ЦГАВОВУ. Фонд 4648. Опись 8. Дело 4. Л.19.
18. Одинцов М.И.  Патриарх Победы. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Алексия (Симанского). М.: Политическая энциклопедия, 2015 С. 20.
19. Память войны. Матер. междунар. науч.-практ. конф. Брянск, 2005.  С. 100.
20. ЦГАВОВУ. Фонд 4648. Опись 8. Дело 4. Л.93–94, 100.
21. Никитин В.А. Патриарх Алексий І: Служитель Церкви и Отечества. М. :Эксмо, 2013. С.22.
22. Игуменья Магдалина (Крисько Валентина Кузьмична). Родилась 26 марта 1902 г. в Вильнюсе, в монастыре с 1917 г., пострижена в мантию в 1924 г. Настоятельница Корецкого монастыря с 19 ноября 1949 до 1 мая 1958 г. (ЦГАВОВУ. Фонд 4648. Опись 8. Дело 8).
23. Гаврилин А. Почему не был закрыт Рижский Свято-Троицкий Сергиев монастырь ? // Богословский сборник. Вып. 11. М.: ПСТБИ, 2003. С. 402–406.

https://pravlife.org/ru/content/knyagini-monastyr-neizvestnye-stranicy-d...