«Вечери Твоея Тайныя днесь
Сыне Божий причастника мя прими»[1].
В Святой Преблагословенный Четверг Страстной седмицы Христова Церковь вспоминает события последнего дня перед арестом Учителя.
Все уже случилось! Жители Иерусалима уже начали забывать, как совсем недавно кричали: «Осанна Сыну Давидову!» Смоковница засохла и никогда не принесет плода. Жених уже грядет в полунощи, а Иуда Искариот получил от священников «цену Оцененного» (Мф. 27, 9). Однако Иисус и его ученики, несмотря ни на что, уготовляют трапезу в Сионской горнице, желая встретить великий иудейский праздник Пасхи.
Именно на этой Вечере произошло одно из самых важных событий в христианской истории – установление Таинства Евхаристии, Святого Причастия:
«И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26, 26–28).
Данными словами Христос изменил ход человеческой истории. В эту минуту каждый человек получил возможность телесно соединяться со Спасителем всего мира и иметь через это оставление грехов и вечную жизнь.
Центральной темой стало предательство Иуды Искариота
Однако именно в этот самый момент происходит и страшное по своей сути предательство. За одним столом с Учителем сидит человек, который буквально через несколько часов предаст Богочеловека Христа на смерть.
Эти события получили свое отражение в гимнографическом тексте, кратко отражающем суть празднуемого события. Мы видим, что тропарь праздника повествует вовсе не об установлении Таинства Жизни.
Центральной темой, вопреки всякой логике, стало предательство Иуды Искариота:
«Егда славнии ученицы на умовении Вечери просвещахуся, тогда Иуда злочестивый, сребролюбием недуговав, омрачашеся и беззаконным судиям Тебе, праведнаго Судию, предает. Виждь имений рачителю, сих ради удавление употребивша! Бежи несытыя души, Учителю таковая дерзнувшия: Иже о всех благий, Господи, слава Тебе»[2].
Греческий оригинал таков:
«Ὅτε οἱ ἔνδοξοι Μαθηταί, ἐν τῷ νιπτῆρι τοῦ Δείπνου ἐφωτίζοντο, τότε Ἰούδας ὁ δυσσεβής, φιλαργυρίαν νοσήσας ἐσκοτίζετο, καὶ ἀνόμοις κριταῖς, σὲ τὸν δίκαιον Κριτὴν παραδίδωσι. Βλέπε χρημάτων ἐραστά, τὸν διὰ ταῦτα ἀγχόνῃ χρησάμενον, φεῦγε ἀκόρεστον ψυχὴν τὴν Διδασκάλῳ τοιαῦτα τολμήσασαν. Ὁ περὶ πάντας ἀγαθός, Κύριε δόξα σοι»[3].
За последние 150 лет этот текст неоднократно переводился на русский язык. Для лучшего понимания и контрастного сравнения приведем две версии перевода.
Перевод О.А. Седаковой:
«Когда славных учеников омовение ног на Вечери просвещало, Тогда Иуду нечестивого недуг сребролюбия помрачал; И беззаконным судьям он Тебя, праведного Судию, предает. Смотри же, искатель наживы, как наживы ради пришлось повеситься! Беги от алчной души, осмелившейся такое (сделать) Учителю: Ты же, ко всем благой Господи, слава Тебе!»[4]
И более ранний по времени перевод известного литургиста начала XX века – протоиерея Владимира Успенского:
«Когда славные (досточтимые) ученики на вечери при умовении ног просвещались; тогда Иуда злонамеренный, зараженный сребролюбием, совсем омрачился; и Тебя, Праведного Судию, замыслил предать беззаконным судьям. – Жадный собиратель богатств! Посмотри на удавившегося из-за них! Избегай жадности, – вот на что дерзнула она в отношении к Учителю; Господи, милостивый во всем, да будет Тебе слава!»[5]
На умовении вечери
Первая часть тропаря напоминает нам о том, как Христос, показывая пример истинного первенства, омывает ноги своим ученикам:
«Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам» (Ин. 13, 14–15).
Этим Спаситель дает понять, что в христианской иерархии необходимо придерживаться принципа:
«Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20, 25).
Свет и мрак
В самом начале тропаря противопоставляются понятия света и мрака. Иуда называется здесь «злочестивым», т.е. бесчестным, коварным[6]. Греческий оригинал «ὁ δυσσεβής» дает еще больший спектр значений: «безбожный, неблагочестивый, непосвященный, светский»[7]. Так, Иуда хоть и был близким учеником, апостолом Христа, но не просветился Его Евангелием. Поэтому во время омовения ног омрачается, то есть погружается во мрак, тьму греховную, поддавшись страсти сребролюбия.
Иуда хоть и был близким учеником, апостолом Христа, но не просветился Его Евангелием
Иуда был человеком, не только распоряжавшимся общими деньгами Христовой общины, но и имевшим все апостольские дары, наравне с остальными учениками. Однако происходит добровольное предательство Иисуса на суд, а по факту на смерть, так как этот суд изначально готовил Христу Крест. Иуда променял апостольство на 30 сребреников и не принес покаяния, когда понял, что произошло, окончательно погрузившись в бездну греха.
В противовес ему выступают остальные апостолы, которых автор тропаря называет «славными», то есть приверженцами славы и чести, а о. Владимир называет «досточтимыми». Они, в свою очередь, «просвещаются», то есть наполняются светом во время омовения ног на Вечере Христовой, принимая важный жизненный урок от Учителя.
Имений рачителю
Далее идет речь о том, какая судьба постигла предателя Иуду. В церковнославянском тексте он называется «рачителем имений», у протоиерея Владимира Успенского – «собирателем богатств», у О.А. Седаковой – «искателем наживы».
Такими разными способами они стремятся передать греческое «χρημάτων ἐραστά»:
Иуда сделал свой выбор в пользу серебра. Исход его судьбы прост. После он не смог смириться с произошедшим, вернул деньги священникам и, не найдя выхода из этой ситуации, «шед удавися» (Мф. 27, 5).
Наш выбор и последний Суд
Иуда сделал свой выбор в пользу серебра. Исход его судьбы прост
Перед тем как закончить гимнографическое повествование, автор призывает бежать, сторониться алчности, дабы не повторить судьбу Искариота, осмелившегося совершить такую подлость по отношению к своему Учителю и Спасителю.
В завершении тропаря мы видим традиционную для гимнографии форму завершающего прославления Бога. Во всех трех представленных вариантах, несмотря на различие в тексте, с помощью этого оборота воссылается слава благому и всемилостивому Богу нашему.
Гимнограф воспевает милосердие Творца, потому что знает: окончательное решение ожидает человека только на Страшном суде.